Медицинский момент
Прошлой осенью случился у нас в семье сложный «медицинский момент». В плане здоровья его последствия оказались не самыми серьезными, зато психологический удар был приличный. Представьте: едете вы к врачу, чтобы услышать позитив, а получаете…
В тот день сразу после визита в клинику я собирался завезти семью домой, а потом поехать по делам один, чтобы в одиночестве же попредаваться мыслям о своем разочаровании. Однако младший сын-трехлетка увязался со мной. Вот нашелся же такой экстраверт на семью, где все остальные — ярко выраженные интроверты! Всю дорогу он лопотал на заднем сиденье, не умолкая ни на секунду. За что я ему теперь благодарен.
В какой-то момент я подумал: «когда же ты помолчишь?», и даже сказал не без раздражения, что хотел бы побыть в тишине. Если и сработало, то на минутку, не больше. И слава Богу.
Вдруг я понял: вот эта кроха, сидящая на заднем сиденье, доступными ему методами пытается — быть может, даже того не сознавая — отвлечь меня от отчаяния, которым я так сладостно хотел упиваться. Сын как-будто показывал: «Папа, я здесь, разве ты можешь грустить? Ты мне нужен».
Когда я понял это, отчаяние отступило. Нет, тот самый «психологический удар» не прошел, но стало значительно легче.
Но, возможно, самое важное для меня произошло немного спустя, когда внутри у меня пронеслась мысль из разряда тех, о которых ты чувствуешь, что не тебе она принадлежит: «Думай о том, что у тебя есть. О том, чего у тебя нет, позабочусь Я».
Как же мне хотелось бы не забывать об этом!
В тот день сразу после визита в клинику я собирался завезти семью домой, а потом поехать по делам один, чтобы в одиночестве же попредаваться мыслям о своем разочаровании. Однако младший сын-трехлетка увязался со мной. Вот нашелся же такой экстраверт на семью, где все остальные — ярко выраженные интроверты! Всю дорогу он лопотал на заднем сиденье, не умолкая ни на секунду. За что я ему теперь благодарен.В какой-то момент я подумал: «когда же ты помолчишь?», и даже сказал не без раздражения, что хотел бы побыть в тишине. Если и сработало, то на минутку, не больше. И слава Богу.
Вдруг я понял: вот эта кроха, сидящая на заднем сиденье, доступными ему методами пытается — быть может, даже того не сознавая — отвлечь меня от отчаяния, которым я так сладостно хотел упиваться. Сын как-будто показывал: «Папа, я здесь, разве ты можешь грустить? Ты мне нужен».
Когда я понял это, отчаяние отступило. Нет, тот самый «психологический удар» не прошел, но стало значительно легче.
Но, возможно, самое важное для меня произошло немного спустя, когда внутри у меня пронеслась мысль из разряда тех, о которых ты чувствуешь, что не тебе она принадлежит: «Думай о том, что у тебя есть. О том, чего у тебя нет, позабочусь Я».
Как же мне хотелось бы не забывать об этом!
