Поцелуй бабочки
Моим младшим братом всегда был Джеймс — не Джим, не Джимми, не Джиммер,
не Джей — просто Джеймс.
Поскольку ему было пять лет, он предпочел свою полную личность. Едва он
снял тренировочные штаны, как уже поправлял глупых взрослых
, которые осмелились изобрести уменьшительное. Думаю, я уже тогда знал, что он
требовательный человечек в теле маленького мальчика.
Мне? Я Марки... на четыре года старше его. Когда произошла эта история, мне
было 15, а ему 11.
Когда вы говорите обо мне, никаких правил относительно имен не требуется. «Y» стояло в
конце моего «Mark» с тех пор, как я себя помню. Я полагаю, что чем дольше я буду
его хранить, тем дольше мне придется повзрослеть. Так что зовите меня Марки.
Детка, поговори со мной.
Джеймс был белокурым мальчиком — разительный контраст с моими темно-каштановыми волосами.
Мое тоже было светлее в его возрасте, но потемнело, когда я вступил в период полового созревания, и мое
тело решило двигаться в своих собственных случайных направлениях.
Я гордился своими каштановыми волосами и такими же коричневыми лобковыми волосами. Ничего особенного. Ничего больше, чем любой из других парней, на которых я похотливо и тайком
смотрел сверху вниз в раздевалке .
Я был комфортно равен. Нормальный. Нет причин
для беспокойства по поводу развития, но и нет причин для самоуверенного хвастовства. У меня было
то же, что и у них. Это сработало для меня.
Джеймс был светлее, мягче — его лобковые волосы были тонкими и прямыми, только
входящими — не завитыми и явными, как у меня, — а пушистыми и почти
невидимыми — его тело только что вступало в эту восхитительную, таинственную стадию
между мальчиком и подростком.
Я не думаю, что действительно питал какие-то похотливые, девиантные сексуальные желания по отношению к
своему младшему брату. Я знал, что он был привлекательным мальчиком — нет, на самом деле
красивым мальчиком — со светло-голубыми глазами и светлой, мягкой кожей. Это была та
кожа, которая сияет юным совершенством, безупречная и кремовая,
сладко сияющая при любом освещении. Такого, которого я хотел бы потрогать и
попробовать, если бы он не был моим братом.
Я был хорошо осведомлен о моем собственном надвигающемся гомосексуализме - на что-то, что я смотрел
с любопытной смесью невозмутимого покалывания и обреченности возможности. Я был не у того берега, и если ветер резко не переменился, мне ничего не оставалось, кроме как лежать на палубе и смотреть на мальчишек в
уверен, что хочу быть геем в 15 лет, но я знал, что моя парусная лодка движется
раздевалке и наслаждайтесь волнами.
— Привет, Марки, — сказал Джеймс, хитро улыбаясь мне. «Сегодня в школе я кое-чему научился у
этой девочки. Хочешь посмотреть?»
Я оторвал взгляд от своего монитора, где я работал над отчетом о книге на
английском языке. Скучно с ума. Fuckleberry Fucking Finn.
Он стоял в моем подъезде в шортах и футболке. Я думаю, что он
уже был твердым, но я не мог сказать на расстоянии. Я видел, как он дрочил
раньше, поэтому знал, что это возможно. Я заглядывала в его ему нравилось делать это, положив задницу на подушку. Арочный. Жаждущий. Он
, проходя коридором по дороге в ванную.
взгляды и смотрела, как он корчится от собственного наслаждения, улыбаясь воспоминаниям
о моих прежних эротических открытиях. Когда Джеймс дрочил, делал это медленно. Гораздо медленнее, чем я. Я не думал об этом тогда. Я старался не думать об этом слишком много сейчас. Его милые пальчики идеальной формы врезались в ковер, пока он стоял в дверном проеме, ожидая ответа. Я выключил монитор и повернулся к нему, полностью сосредоточившись на нем. — Конечно, — пожал я плечами. «Чему учиться, детка?» — Поцелуй бабочки, — хихикнул он. "Хочу один?" Я улыбнулась. «Пока это не чертовски больно». Он рассмеялся и подошел к моему стулу. Он взобрался ко мне на колени, оседлав
меня, и обвил руками мою шею, обнимая меня. Я не был шокирован
этим. Джеймс был ласков. Еще не настолько взрослый, чтобы стесняться
сидеть на коленях у брата и показывать свою близость. Он был всего лишь
ребенком. Дети обнимаются.
— Я не причиню тебе вреда, Марки, — усмехнулся он. "Поверьте мне."
Что я и сделал.
— Хорошо, — хихикнул он. «Я собираюсь поцеловать тебя, как бабочка. Все, что тебе нужно сделать, это
расслабиться и закрыть глаза».
Я сделал. Половина развеселилась. Наполовину скучно в этом пациенте, просто покончим со
старшим братом. Я не совсем понял, что он хотел сделать. Я не
совсем доверял себе, чтобы отреагировать правильно.
Как только он увидел, что мои глаза закрыты, он слегка ткнулся носом мне в шею.
с макушки головы. Реакция была мгновенной. Его волосы
на моей шее вызвали прилив крови к моему паху, и, наполовину смущенный, я
почувствовал, что начинаю твердеть под его детской тяжестью. Его
задница лежала у меня на коленях — острые кости почти впивались мне в ноги. При
других обстоятельствах это было бы болезненно. В этот конкретный
момент, когда я вдохнул и почувствовал запах его чудесных чистых волос, все, что я
мог чувствовать, было возбуждение.
— Сейчас, — сказал он просто. "Проверь это."
Он поднял голову к моему лицу и коснулся правым глазом моей щеки.
Слегка, прикосновением перышка, он начал двигать ресницами вверх и вниз, нервные окончания бешено крутились, чтобы не отставать от внезапного всплеска сенсорной информации . Это было сладкое, мягкое, трепетное чувство — не настолько сильное, чтобы вызвать дискомфорт, — но достаточное, чтобы возбудить меня до уровня, которого я не ожидал . Я вздохнул и вздрогнул. Он посмеялся.
с бешеной скоростью, посылая волну щекотки по всему моему позвоночнику.
«Это поцелуй бабочки», — гордо объяснил он, снова обнимая меня.
— Ничего себе, — сказал я. «Это было действительно круто».
— Это заставило тебя встать, — хихикнул он.
— Ага, — покраснел я. «Если ты продолжишь в том же духе, тебе придется уйти, чтобы я
мог подрочить».
Он сделал это снова... трепещущие ресницы скользнули по моим щекам... моему
лбу... моему подбородку... верхней части моих век.
Он извивался на моих коленях и чувствовал, как мой твердый член упирается между его ягодицами
.
— Мммм, — улыбнулся он. «Тебе становится тяжело. Хочешь заняться чем-нибудь?»
Я попал в ловушку между братской чувствительностью и эротическим желанием. Итак, я
обняла его за плечи и обняла.
"Может быть, хватит поцелуев бабочки на один день", я слабо улыбнулась. "Любой
еще немного, и я кончу на ковер».
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
«Зачем тратить его на пол?» он невинно
пожал плечами. колени и
потирая член через шорты.
«Боже мой», я задохнулась, когда его рука начала поглаживать мой член через шелковую
ткань. «Что ты делаешь?
» мой пояс и
стянул с меня шорты и нижнее белье.Он
уткнулся лицом в мои лобковые волосы и начал вдыхать... мягкое,
нежное прикосновение, которое заставило меня полностью затвердеть, если я еще не был там раньше
.
его маленькую головку и гладил его волосы,провожу пальцами вверх
и вниз по его крошечным ушам, когда его рот приблизился к кончику моего
напрягающегося члена. С удивительным мастерством он обхватил меня своими губами и
начал сосать... то, чего я даже не могла себе представить в 11 лет, не говоря уже о том,
чтобы испытать это.
Его рот был влажным. Хорошо смазанный. Он взял меня в горло, почти дотянулся и начал гладить мою грудь. Но он не остановился. Его рот продолжал втягивать меня внутрь. Сладко, медленно. Очень, невозможно глубоко. Я не знаю, как долго мы так просидели — Джеймс на коленях, посасывая меня вверх и вниз, — я, откинувшись на спинку стула, стонала и блаженствовала. Внезапно мы оказались на моей кровати -- не знаю как -- но через несколько минут -- мы были с ног до головы, шестьдесят девять, поглощая друг друга, извиваясь.
, и, совершенно забыв, что он мой брат, я застонала и
рванулась вперед, толкаясь в него. Он заткнулся. Немного кашлянул.
и толкаясь, стремясь угодить друг другу, наслаждаясь неожиданным жаром
нетерпеливых губ друг друга.
Его член был маленьким. Жесткий рок. Такой же жадный, как мой.
Моя рука скользнула по его спине, помассировала его ягодицы и остановилась у
маленькой дырочки между ними. Мой палец высунулся и побежал медленными кругами
вокруг подъезда его милого, крохотного, петличного подъезда. Я смазал его
слюной. Я покрутил его вокруг его входа. Начал осторожно подталкивать,
вталкивая его в него. Он застонал. Толкнулся против этого, желая большего. Я
был поражен его голодом.
"Хочешь трахнуть меня?" — просто спросил он. "Я действительно хочу это плохо."
— О да, — простонал я. Мне было так тяжело. Так горячо. Так жаждет его.
Он поднялся и оседлал мой живот. Я был на небесах,
ожидая.
Наклонившись, он поцеловал меня в губы. Сладкий поцелуй с языком, полный неизведанной
страсти. Его рот был сладок. На вкус он был как сахар. Как Кул-Эйд.
Как миллион разных мальчишеских штучек. Я хотел поглотить его.
Он занял позицию.
Плюнув на руку, он покрыл свою дырочку влагой. Он сделал то же самое
с моим членом и навис надо мной.
«Марки», - простонал он, медленно скользя вниз по моему члену, сладко поглощая его
своей узкой молодой дырочкой. Вокруг меня не было ничего, кроме тепла,
тесноты и сладкого потного запаха его трясущегося, жаждущего тела. Капля
пота скатилась с его лба и скатилась по щеке. Я
протянул руку, смахнул его с его лица указательным пальцем и с закрытыми
глазами, поднес к губам и попробовал. Соль. Красивый, милый мальчик
соль. Это танцевало на моих вкусовых рецепторах и делало меня сильнее. Заставил меня прижаться
к нему, полностью погрузившись в его растягивающийся, тугой канал.
Без смущения или колебаний он закричал: «Мммм, оуууу... хорошо!»
Я наблюдал за напряженным выражением его лица. Я знал, что причиняю ему боль. Но я
знал, что это хорошая боль. Я мог сказать по тому, как он двинулся на меня, он
хотел большего.
Я подался вперед. Он начал оседлать меня, медленно скользя вверх и вниз по моему
заплеванному шесту, посылая волны вибрации по всему моему
позвоночнику. Я протянул руку, схватил его за зад и вел его вверх и вниз,
сжимая и массируя его мягкие, белые щеки, притягивая его к себе.
Дик -- заполняя его до предела моих возможностей. Он был таким горячим внутри.
Его глаза были закрыты. Он трясся от каждого моего толчка внутрь.
Его шепот был мягким, беспорядочным.
— Ты трахаешь меня, — сладко простонал он. «Это так приятно, Марки. Трахни
меня больше. Трахни меня быстрее».
Я подтолкнул. Схватив его за задницу и направляя его, я скользил своим членом в
его девственное отверстие и обратно, наблюдая, как он дрожит, слушая его хныканье, пораженный
тем, что он принимает меня.
«Выстрели в меня своей спермой», — умолял он. «Я видел, как ты кончил. Впусти это в меня.
Впусти это глубоко внутрь меня».
Я был потерян. Я яростно толкалась в него, дергая бедрами в быстром, дергающемся
темпе. Пройдя точку невозврата, я схватил его за задницу,
насколько он мог зайти, и выплеснул мою порцию липкой, горячей спермы глубоко в его
кишки. Все его тело дернулось — напряглось — мышцы его задницы сжались, я лежала и тяжело дышала, пока он извивался и корчился на моем все еще твердом члене, яростно дрочил, пока терся моим членом о свою простату. "Трахать тебя, трахать тебя..." - выдохнул он в изумлении, когда все его тело свело в невероятную дрожь. Я с трепетом наблюдал, как тонкая струйка спермы вырвалась из его члена и приземлилась на мой живот. Я наклонился и поймал его рукой. Я прижала его к его губам, а глаза все так же закрыты и со стоном он высосал его из моих пальцев. Он рухнул мне на грудь, и я держала его, поглаживая его мягкую спину своим
кончиками пальцев, слушая, как он тяжело дышит в мою шею, уже на грани
сна.
Я перекатил его через себя и держал его бок о бок.
Упершись взглядом в его щеку, я поцеловала его, как бабочка, когда он погрузился в
мгновенный сон — его молодые руки обвили мою шею, вздыхая, дыша,
сладко спит.
Мой малыш. Мой Джеймс. Мой брат.
Я прожил целую жизнь и никогда не знал более сладкой бабочки.
______________________________________________
КОНЕЦ
не Джей — просто Джеймс.
Поскольку ему было пять лет, он предпочел свою полную личность. Едва он
снял тренировочные штаны, как уже поправлял глупых взрослых
, которые осмелились изобрести уменьшительное. Думаю, я уже тогда знал, что он
требовательный человечек в теле маленького мальчика.
Мне? Я Марки... на четыре года старше его. Когда произошла эта история, мне
было 15, а ему 11.
Когда вы говорите обо мне, никаких правил относительно имен не требуется. «Y» стояло в
конце моего «Mark» с тех пор, как я себя помню. Я полагаю, что чем дольше я буду
его хранить, тем дольше мне придется повзрослеть. Так что зовите меня Марки.
Детка, поговори со мной.
Джеймс был белокурым мальчиком — разительный контраст с моими темно-каштановыми волосами.
Мое тоже было светлее в его возрасте, но потемнело, когда я вступил в период полового созревания, и мое
тело решило двигаться в своих собственных случайных направлениях.
Я гордился своими каштановыми волосами и такими же коричневыми лобковыми волосами. Ничего особенного. Ничего больше, чем любой из других парней, на которых я похотливо и тайком
смотрел сверху вниз в раздевалке .
Я был комфортно равен. Нормальный. Нет причин
для беспокойства по поводу развития, но и нет причин для самоуверенного хвастовства. У меня было
то же, что и у них. Это сработало для меня.
Джеймс был светлее, мягче — его лобковые волосы были тонкими и прямыми, только
входящими — не завитыми и явными, как у меня, — а пушистыми и почти
невидимыми — его тело только что вступало в эту восхитительную, таинственную стадию
между мальчиком и подростком.
Я не думаю, что действительно питал какие-то похотливые, девиантные сексуальные желания по отношению к
своему младшему брату. Я знал, что он был привлекательным мальчиком — нет, на самом деле
красивым мальчиком — со светло-голубыми глазами и светлой, мягкой кожей. Это была та
кожа, которая сияет юным совершенством, безупречная и кремовая,
сладко сияющая при любом освещении. Такого, которого я хотел бы потрогать и
попробовать, если бы он не был моим братом.
Я был хорошо осведомлен о моем собственном надвигающемся гомосексуализме - на что-то, что я смотрел
с любопытной смесью невозмутимого покалывания и обреченности возможности. Я был не у того берега, и если ветер резко не переменился, мне ничего не оставалось, кроме как лежать на палубе и смотреть на мальчишек в
уверен, что хочу быть геем в 15 лет, но я знал, что моя парусная лодка движется
раздевалке и наслаждайтесь волнами.
— Привет, Марки, — сказал Джеймс, хитро улыбаясь мне. «Сегодня в школе я кое-чему научился у
этой девочки. Хочешь посмотреть?»
Я оторвал взгляд от своего монитора, где я работал над отчетом о книге на
английском языке. Скучно с ума. Fuckleberry Fucking Finn.
Он стоял в моем подъезде в шортах и футболке. Я думаю, что он
уже был твердым, но я не мог сказать на расстоянии. Я видел, как он дрочил
раньше, поэтому знал, что это возможно. Я заглядывала в его ему нравилось делать это, положив задницу на подушку. Арочный. Жаждущий. Он
, проходя коридором по дороге в ванную.
взгляды и смотрела, как он корчится от собственного наслаждения, улыбаясь воспоминаниям
о моих прежних эротических открытиях. Когда Джеймс дрочил, делал это медленно. Гораздо медленнее, чем я. Я не думал об этом тогда. Я старался не думать об этом слишком много сейчас. Его милые пальчики идеальной формы врезались в ковер, пока он стоял в дверном проеме, ожидая ответа. Я выключил монитор и повернулся к нему, полностью сосредоточившись на нем. — Конечно, — пожал я плечами. «Чему учиться, детка?» — Поцелуй бабочки, — хихикнул он. "Хочу один?" Я улыбнулась. «Пока это не чертовски больно». Он рассмеялся и подошел к моему стулу. Он взобрался ко мне на колени, оседлав
меня, и обвил руками мою шею, обнимая меня. Я не был шокирован
этим. Джеймс был ласков. Еще не настолько взрослый, чтобы стесняться
сидеть на коленях у брата и показывать свою близость. Он был всего лишь
ребенком. Дети обнимаются.
— Я не причиню тебе вреда, Марки, — усмехнулся он. "Поверьте мне."
Что я и сделал.
— Хорошо, — хихикнул он. «Я собираюсь поцеловать тебя, как бабочка. Все, что тебе нужно сделать, это
расслабиться и закрыть глаза».
Я сделал. Половина развеселилась. Наполовину скучно в этом пациенте, просто покончим со
старшим братом. Я не совсем понял, что он хотел сделать. Я не
совсем доверял себе, чтобы отреагировать правильно.
Как только он увидел, что мои глаза закрыты, он слегка ткнулся носом мне в шею.
с макушки головы. Реакция была мгновенной. Его волосы
на моей шее вызвали прилив крови к моему паху, и, наполовину смущенный, я
почувствовал, что начинаю твердеть под его детской тяжестью. Его
задница лежала у меня на коленях — острые кости почти впивались мне в ноги. При
других обстоятельствах это было бы болезненно. В этот конкретный
момент, когда я вдохнул и почувствовал запах его чудесных чистых волос, все, что я
мог чувствовать, было возбуждение.
— Сейчас, — сказал он просто. "Проверь это."
Он поднял голову к моему лицу и коснулся правым глазом моей щеки.
Слегка, прикосновением перышка, он начал двигать ресницами вверх и вниз, нервные окончания бешено крутились, чтобы не отставать от внезапного всплеска сенсорной информации . Это было сладкое, мягкое, трепетное чувство — не настолько сильное, чтобы вызвать дискомфорт, — но достаточное, чтобы возбудить меня до уровня, которого я не ожидал . Я вздохнул и вздрогнул. Он посмеялся.
с бешеной скоростью, посылая волну щекотки по всему моему позвоночнику.
«Это поцелуй бабочки», — гордо объяснил он, снова обнимая меня.
— Ничего себе, — сказал я. «Это было действительно круто».
— Это заставило тебя встать, — хихикнул он.
— Ага, — покраснел я. «Если ты продолжишь в том же духе, тебе придется уйти, чтобы я
мог подрочить».
Он сделал это снова... трепещущие ресницы скользнули по моим щекам... моему
лбу... моему подбородку... верхней части моих век.
Он извивался на моих коленях и чувствовал, как мой твердый член упирается между его ягодицами
.
— Мммм, — улыбнулся он. «Тебе становится тяжело. Хочешь заняться чем-нибудь?»
Я попал в ловушку между братской чувствительностью и эротическим желанием. Итак, я
обняла его за плечи и обняла.
"Может быть, хватит поцелуев бабочки на один день", я слабо улыбнулась. "Любой
еще немного, и я кончу на ковер».
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
«Зачем тратить его на пол?» он невинно
пожал плечами. колени и
потирая член через шорты.
«Боже мой», я задохнулась, когда его рука начала поглаживать мой член через шелковую
ткань. «Что ты делаешь?
» мой пояс и
стянул с меня шорты и нижнее белье.Он
уткнулся лицом в мои лобковые волосы и начал вдыхать... мягкое,
нежное прикосновение, которое заставило меня полностью затвердеть, если я еще не был там раньше
.
его маленькую головку и гладил его волосы,провожу пальцами вверх
и вниз по его крошечным ушам, когда его рот приблизился к кончику моего
напрягающегося члена. С удивительным мастерством он обхватил меня своими губами и
начал сосать... то, чего я даже не могла себе представить в 11 лет, не говоря уже о том,
чтобы испытать это.
Его рот был влажным. Хорошо смазанный. Он взял меня в горло, почти дотянулся и начал гладить мою грудь. Но он не остановился. Его рот продолжал втягивать меня внутрь. Сладко, медленно. Очень, невозможно глубоко. Я не знаю, как долго мы так просидели — Джеймс на коленях, посасывая меня вверх и вниз, — я, откинувшись на спинку стула, стонала и блаженствовала. Внезапно мы оказались на моей кровати -- не знаю как -- но через несколько минут -- мы были с ног до головы, шестьдесят девять, поглощая друг друга, извиваясь.
, и, совершенно забыв, что он мой брат, я застонала и
рванулась вперед, толкаясь в него. Он заткнулся. Немного кашлянул.
и толкаясь, стремясь угодить друг другу, наслаждаясь неожиданным жаром
нетерпеливых губ друг друга.
Его член был маленьким. Жесткий рок. Такой же жадный, как мой.
Моя рука скользнула по его спине, помассировала его ягодицы и остановилась у
маленькой дырочки между ними. Мой палец высунулся и побежал медленными кругами
вокруг подъезда его милого, крохотного, петличного подъезда. Я смазал его
слюной. Я покрутил его вокруг его входа. Начал осторожно подталкивать,
вталкивая его в него. Он застонал. Толкнулся против этого, желая большего. Я
был поражен его голодом.
"Хочешь трахнуть меня?" — просто спросил он. "Я действительно хочу это плохо."
— О да, — простонал я. Мне было так тяжело. Так горячо. Так жаждет его.
Он поднялся и оседлал мой живот. Я был на небесах,
ожидая.
Наклонившись, он поцеловал меня в губы. Сладкий поцелуй с языком, полный неизведанной
страсти. Его рот был сладок. На вкус он был как сахар. Как Кул-Эйд.
Как миллион разных мальчишеских штучек. Я хотел поглотить его.
Он занял позицию.
Плюнув на руку, он покрыл свою дырочку влагой. Он сделал то же самое
с моим членом и навис надо мной.
«Марки», - простонал он, медленно скользя вниз по моему члену, сладко поглощая его
своей узкой молодой дырочкой. Вокруг меня не было ничего, кроме тепла,
тесноты и сладкого потного запаха его трясущегося, жаждущего тела. Капля
пота скатилась с его лба и скатилась по щеке. Я
протянул руку, смахнул его с его лица указательным пальцем и с закрытыми
глазами, поднес к губам и попробовал. Соль. Красивый, милый мальчик
соль. Это танцевало на моих вкусовых рецепторах и делало меня сильнее. Заставил меня прижаться
к нему, полностью погрузившись в его растягивающийся, тугой канал.
Без смущения или колебаний он закричал: «Мммм, оуууу... хорошо!»
Я наблюдал за напряженным выражением его лица. Я знал, что причиняю ему боль. Но я
знал, что это хорошая боль. Я мог сказать по тому, как он двинулся на меня, он
хотел большего.
Я подался вперед. Он начал оседлать меня, медленно скользя вверх и вниз по моему
заплеванному шесту, посылая волны вибрации по всему моему
позвоночнику. Я протянул руку, схватил его за зад и вел его вверх и вниз,
сжимая и массируя его мягкие, белые щеки, притягивая его к себе.
Дик -- заполняя его до предела моих возможностей. Он был таким горячим внутри.
Его глаза были закрыты. Он трясся от каждого моего толчка внутрь.
Его шепот был мягким, беспорядочным.
— Ты трахаешь меня, — сладко простонал он. «Это так приятно, Марки. Трахни
меня больше. Трахни меня быстрее».
Я подтолкнул. Схватив его за задницу и направляя его, я скользил своим членом в
его девственное отверстие и обратно, наблюдая, как он дрожит, слушая его хныканье, пораженный
тем, что он принимает меня.
«Выстрели в меня своей спермой», — умолял он. «Я видел, как ты кончил. Впусти это в меня.
Впусти это глубоко внутрь меня».
Я был потерян. Я яростно толкалась в него, дергая бедрами в быстром, дергающемся
темпе. Пройдя точку невозврата, я схватил его за задницу,
насколько он мог зайти, и выплеснул мою порцию липкой, горячей спермы глубоко в его
кишки. Все его тело дернулось — напряглось — мышцы его задницы сжались, я лежала и тяжело дышала, пока он извивался и корчился на моем все еще твердом члене, яростно дрочил, пока терся моим членом о свою простату. "Трахать тебя, трахать тебя..." - выдохнул он в изумлении, когда все его тело свело в невероятную дрожь. Я с трепетом наблюдал, как тонкая струйка спермы вырвалась из его члена и приземлилась на мой живот. Я наклонился и поймал его рукой. Я прижала его к его губам, а глаза все так же закрыты и со стоном он высосал его из моих пальцев. Он рухнул мне на грудь, и я держала его, поглаживая его мягкую спину своим
кончиками пальцев, слушая, как он тяжело дышит в мою шею, уже на грани
сна.
Я перекатил его через себя и держал его бок о бок.
Упершись взглядом в его щеку, я поцеловала его, как бабочка, когда он погрузился в
мгновенный сон — его молодые руки обвили мою шею, вздыхая, дыша,
сладко спит.
Мой малыш. Мой Джеймс. Мой брат.
Я прожил целую жизнь и никогда не знал более сладкой бабочки.
______________________________________________
КОНЕЦ
